Кто даёт силу нашей душе,
В скорбях пребывает с нами?
Бог нас проводит по трудной меже.
История первая перед вами.
Он шел по улицам Лондона,
Запинаясь, почти что падая.
Старый, презренный, оборванный,
Его ничего не радовало.
Ни эта шумящая серая толпа,
Ни этот любимый город,
Где низко нависли сейчас облака,
Туман заползал за ворот.
Вот руки искалеченные его,
Замедленная реакция мозга.
Болезнь не щадит, увы, никого,
А люди ещё рычат грозно.
Кредиторы окружили, тюрьмой грозят.
Паралич не прошел ему даром.
Не жизнь, а мученье, кошмарный ад,
Сыплется удар за ударом.
Он шел по улице старой одной.
«О, если бы кто-то был рядом»!
Ну, кто-нибудь, близкий ему и родной,
Это бы было отрадой.
А помнил он и былые дни…
Когда Лондон гудел от сенсаций.
Когда ярко горели залов огни
И цвела за окном акация.
Когда публика с открытым ртом
Ждала, затаив дыхание,
Когда он войдет и сядет играть потом
Музыку на органе.
Аристократы и члены королевской семьи
Приглашали его, музыканта
Послушать сонаты на ноты свои,
Насладиться игрой таланта.
А теперь толпа занята другим,
А он стар и отвергнут ею.
«Почему Господь меня не умертвил?
Почему я живу, хоть болею?
Почему паралич меня не убил?
Мои руки скрючили боли.
Мой разум как – будь то оглох, остыл.
А в духе ни капли воли.
Не могу играть, не могу служить.
Моя жизнь на закате бесцельна.
Для чего еще, для чего мне жить?
О, печаль моя так беспредельна!
Боже мой, Ты оставил меня совсем!»-
Простонал он с глубоким вздохом.
Постоя он чуть-чуть у каких-то дверей.
И домой побрёл одиноко.
Ноги словно тяжелым налиты свинцом.
Серо вокруг и убого.
Ступеньки, как горы, пустое крыльцо.
«Позабыт я, наверно, у Бога».
На столе лежал какой-то пакет.
«Неужели опять кредиторы?
Или это от Бога пришел ответ?».
Он открыть поспешил его скоро.
А в пакете подборка библейских стихов.
Разве Библии нет в его доме?
Разве он не читает Божественных слов,
Что кто-то с ними его знакомит.
Но прочел: «Он презрен, умалён пред людьми…
Мы лицо от Него отвращали….»
Тут все годы печали встали пред ним,
Все горы его печали.
Не один он страдает, Христос пострадал.
Христа страданье большое.
Фредерику Генделю свет засиял,
Озарил его сердце больное.
Композитор великий на ноги встал,
Небеса словно сердцу вторили,
Стал с жаром больною рукою писать
Божественную ораторию.
Путь Христа, этот скорбный Голгофский путь
Он прочувствовал, словно был рядом.
Звуки лились, переполняя разум и грудь
Откровением и наградой.
Двадцать четыре чудесных дня
Пролетели почти незаметно.
«Бог из бездны отчаянья поднял меня,
Благодарен Ему я безмерно.
Мне милость от Бога эта дана,
Закончена моя миссия.
В трех частях оратория завершена,
Название ей «МЕССИЯ»!
Бывают годы как чаши слез.
Не описать глубину словами,
Сколько в них горя, тревог и гроз.
Вторая история перед вами.
Аделия Фиск- миссионерка, оставила свою страну,
Поехала в Персию, забросив личные планы.
Там школу для девочек открыла одну,
Трудясь много лет неустанно.
Детей сирот подбирала сама.
С младенчества их воспитывала.
И дети звали её нежно «Мама»,
Слова о Христе все впитывая.
А потом трагедия произошла.
Началась вражда между классами.
Ненависть к иностранцам в сердцах возросла,
Война надвигалась расовая.
Все покидали поспешно страну
На кораблях перегруженных.
Оставив Аделию здесь одну,
Немощную Божью труженицу.
Она не хотела детей бросать,
А увозить их нельзя, они местные.
Так поступает с детьми лишь мать
Во время опасное, тесное.
Школу закрыла, детей собрала,
Молитва к небу взлетала.
Тут к школе толпа мусульман подошла,
Брусьями дверь взломала.
Аделию привязали к спинке кровати,
А девушек-христианок всех по одной
Во двор выводили и убивали
На глазах у матери их приёмной родной.
Сердце израненное кровоточило.
Аделию выдворили из страны,
После той страшной, безжалостной ночи
Из Персии, где годы служению отданы.
Вся исковеркана разом жизнь,
Убиты все её дети.
Нету отрады ей для души
На этом безумном свете.
Не было сил молиться и жить,
Не было боли меры,
Не было слёз, чтобы горе смыть,
Не было больше веры.
Но смерть не шла, а текли лишь дни,
Всё же она решилась.
На колени встала однажды свои.
Боль к Божьим ногам положила.
И в сердце пришел внезапно ответ.
«Дочь Моя, ответь же Мне кто ты
Мне диктовать давать жизнь или смерть,
Отдай Мне твои заботы.
Только лишь Я знаю планы Свои,
Конечную цель благую.
Дочь Моя, слышишь, смирись, всё прими.
Страну оставляй родную.
Возвращайся туда, где горе твоё
Кровью святой пролито.
Там ты узришь намеренье Моё,
У Бога ничто не забыто».
В час испытанья как поступить?
Мы выбираем сами.
Верить - не верить, любить, не любить.
Третья история перед вами.
Звёзды под утро ещё сияли.
Генри Сузо на молитву встал.
Потом двери открыл и увидел в одеяле
Младенец, спеленанный тихо лежал.
А рядом письмо с обвиненьем серьёзным.
«Вы отец ребёнка, мы знаем это».
Далее предупреждения следовали грозные,
Словно хлыстом избивая поэта.
Поэт и монах, жизнь отдавший Богу.
Люди спешили к нему за советом.
Он, указавший многим дорогу,
Сам нуждался в Божьем ответе.
Младенец кричал и требовал пищи.
-Что делать, пролейся же Божий свет!
В сердце только тревожные мысли,
Но услышал средь шума Божий ответ.
И он послушно принял ребёнка
Нежелательного и чужого.
Кормил, пеленал и стирал пелёнки,
И утешал больного.
Он ничего не сказал в оправданье.
Город гудел от сплетен.
«Генри Сузо понесёт наказанье».
И сплетни носил мира ветер.
По всем газетам трубили люди.
«Генри упал так низко.
Грешник, в одежде монаха будет
Гореть в аду с дьяволом близко».
И окна били порой ночами,
Камни кидая в стёкла.
«Бессовестный!» - люди в лавках кричали.
Подушка от слёз его мокла.
Но он молчал, понимал что толку?
Нет, оправдаться не сможет.
Богу всё это возможно только.
Только лишь Бог поможет.
Младенец рос, он о нём молился,
Постился пред Богом днями,
Однажды один человек явился
Сказал: «Мир да пребудет с вами.
Идите за мной скорей, Бог услышал».
Генри оделся поспешно.
С тем человеком из дома вышел
Монах обвиненный, безгрешный.
В одном квартале умирала больная
И мучилась перед смертью,
Вину тяжелую осознавая,
«Я мать ребенка того, поверьте.
Вот документы - Она сказала:
Ребёнка подкинула я,
Письмо с обвинением я писала.
Совесть страдает моя.
Боюсь сейчас предстать перед Богом,
Простите, помилуйте, люди.
Бог видится гневным, Бог видится строгим,
Но пусть Он меня не осудит.
Меня принудили. Один священник
Заставил сделать всё это.
Он зависти горькой несчастный пленник.
Он ненавидел поэта».
Кончилось всё, но целый год
Душу чистил и правил
Огненный взгляд Божьих очей
Сердце поэта плавил.
Это мир разбитых сердец….
Но никто не может без боли
Утешенье дать, что даёт Отец
В Своей Божественной воле.
Кто не страдал, тот не сможет понять,
Не сможет страданья облегчить.
Поэтому Бог возлагает его
Слугам своим на плечи.
Как и Христу, дает им нести
Крест поношенья и муки.
Что бы утешить смогли других в пути
И поддержать их руки.
В долинах страданья откроет Он
Источник живой воды.
Услышит, услышит печальный стон.
Воскреснешь однажды ты.
Фредерика Генделя Лондон принял,
Ораторию слушал, плача,
Оркестр о страданьях Христа вещал,
Выполняя Божью задачу.
С концертов деньги себе не взял.
«Они не мои, а Бога.
Не я, а Христос эти ноты писал
Рукой моей слабой, убогой».
В Персию Фиск возвратилась опять,
Снова сирот собирала,
Снова их стала всех обучать.
Всё начала сначала.
Все до единой дети её
Выросли и повзрослели.
Все до единой с Вестью Благой
По Персии полетели.
Генри Сузо продолжал писать.
Стихи его стали глубже.
Стали сердца они сокрушать.
Стали их люди слушать.
Боже, когда моё горе придёт,
Дай не сломиться под ветром,
Дай мне идти, мой Боже, вперёд,
Быть для кого-то светом.
Ирина Шилова,
Пермь
Задавать себе вопросы - это хорошо.
Прочитано 3380 раз. Голосов 2. Средняя оценка: 5
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Оцените произведение:
(после оценки вы также сможете оставить отзыв)
Поэзия : В Австралии на улицах Сиднея (стих Веры Кушнир) - Надежда Горбатюк Несколько лет назад в баптистской церкви в Кристал Паллас на юге Лондона подходило к концу утреннее воскресное служение. В это время в конце зала встал незнакомец, поднял руку и сказал: «Извините, пастор, могу я поделиться небольшим свидетельством?» Пастор взглянул на часы и ответил: «У вас есть три минуты.» Незнакомец сказал: «Я лишь недавно переехал в этот район, я раньше жил в другой части Лондона. Сам я из Сиднея, Австралия. И несколько месяцев назад я навещал родственников и прогуливался по Джордж Стрит. Это - улица в Сиднее, которая пролегает от бизнес кварталов до Рокса. И странный седовласый мужичок вышел из магазина, сунул мне в руку брошюру и сказал: «Извините меня, сэр, вы спасены? Если бы вы умерли сегодня, пошли бы вы на Небеса?». Я был потрясен этими словами. Никто мне никогда этого не говорил. Я вежливо поблагодарил его и всю дорогу в самолете до Хитроу я был озадачен этим. Я позвонил другу, который жил неподалеку от моего нового места жительства, и, слава Богу, он оказался христианином. Он привел меня ко Христу. Я - христианин и хочу присоединиться к вашему собранию.» Церкви обожают такие свидетельства. Все аплодировали, приветствуя его в собрании.
Тот баптистский пастор полетел в Аделаиду в Австралии на следующей неделе. И десять дней спустя посреди трехдневной серии собраний в баптистской церкви в Аделаиде к нему подошла женщина за консультацией. Он хотел удостовериться в каком положении она находится перед Христом. Она ответила: «Я раньше жила в Сиднее. И всего пару месяцев назад я посещала друзей в Сиднее, и в последние минуты делала покупки на Джордж Стрит, и странный небольшого роста седовласый старичок вышел из дверей магазина, подарил мне брошюру и сказал: «Извините меня, мадам, вы спасены? Если бы вы умерли сегодня, вы бы пошли на небеса?» Меня взволновали эти слова. Вернувшись в Аделаиду, я знала, что в квартале от меня находится эта баптистская церковь, я разыскала пастора, и он привел меня ко Христу. Так что, сэр, я христианка.» На этот раз этот лондонский пастор был очень озадачен. Уже дважды за две недели он услышал одно и то же свидетельство.
Затем он полетел проповедовать в баптистскую церковь Маунт Плезант в Перте. И когда его серия семинаров подошла к концу, пожилой старейшина церкви повел его обедать. Пастор спросил: «Старина, как ты получил спасение?» Он ответил: «Я пришел в эту церковь в пятнадцать лет через Бригаду Мальчиков. Но я никогда не посвящал себя Иисусу, просто запрыгнул в фургон вместе со всеми. Из-за своей деловой хватки я достиг влиятельного положения. Три года назад я был в деловой поездке в Сиднее, и надоедливый несносный старичок вышел из дверей магазина, дал мне религиозный трактат (дешевая макулатура!) и пристал ко мне с вопросом: «Извините меня, сэр, вы спасены? Если бы вы умерли сегодня, вы бы пошли на небеса?» Я пытался сказать ему, что я баптистский старейшина, но он меня не слушал. Всю дорогу домой до Петра я кипел от злости. Я рассказал это пастору, думая, что он поддержит меня, а мой пастор согласился с ним. Он годами волновался, зная, что у меня нет взаимоотношений с Иисусом, и он был прав. Таким образом, мой пастор привел меня к Иисусу всего три года назад».
Лондонский проповедник прилетел обратно в Великобританию и выступал на Кессекском съезде в округе Лэйк и рассказал эти три свидетельства. По окончании его семинара четыре пожилых пастора подошли и сказали: «Кто-то из нас получил спасение 25, кто-то 35 лет назад через того же мужчину небольшого роста, который дал нам трактат и задал тот вопрос».
Затем на следующей неделе он полетел на подобный Кессекский съезд миссионеров на Карибах и поделился этими свидетельствами. В заключении его семинара три миссионера подошли и сказали: «Мы спаслись 15 и 25 лет назад через тот же вопрос того невысокого мужчины на Джордж Стрит в Сиднее.»
Возвращаясь в Лондон, он остановился в пригороде Атланты Джорджия, чтобы выступить на конференции корабельных капелланов. Когда подошли к концу три дня, в течение которых он поджигал тысячи корабельных капелланов для завоевания душ, главный капеллан повел его на обед. И пастор спросил: «Как вы стали христианином?» Тот ответил: «Это было чудо! Я был рядовым на военном корабле Соединенных Штатов и жил распутной жизнью. Мы проводили учения на юге Тихого океана и пополняли запасы в доке Сиднейского порта. Мы с лихвой оторвались в Кингз-Кросс, я был пьян в стельку, сел не на тот автобус и сошел на Джордж Стрит. Когда я вышел из автобуса, я подумал, что вижу приведение: пожилой седовласый мужичок выскочил передо мной, всунул мне в руку брошюру и сказал: «Матрос, вы спасены? Если бы вы умерли сегодня, вы бы пошли на Небеса?» Страх Божий обрушился на меня тут же. От шока я протрезвел и побежал обратно на корабль, разыскал капеллана, который привел меня ко Христу, и я вскоре начал готовиться для служения под его руководством. И вот под моим руководством сейчас свыше тысячи капелланов и мы сегодня помешаны на завоевании душ.»
Шесть месяцев спустя этот лондонский проповедник полетел на съезд 5000 индийских миссионеров в отдаленном уголке северо-восточной Индии. Человек, отвечавший за съезд, скромный нерослый мужчина, повел его к себе на незатейливый обед. Проповедник спросил: «Как вы, будучи индусом, пришли ко Христу?» Тот ответил: «Я находился на очень привилегированной должности, работал в индийской дипломатической миссии и путешествовал по миру. Я так рад прощению Христа и тому, что Его кровь покрыла мои грехи. Мне было бы очень стыдно, если бы люди знали, в чем я был замешан. Одна дипломатическая поездка занесла меня в Сидней. Перед самым отъездом я делал покупки, и, обвешанный пакетами с игрушками и одеждой для моих детей, я шел по Джордж Стрит. Обходительный седовласый мужичок вышел передо мной, предложил мне брошюру и сказал: «Извините меня, сэр, вы спасены? Если бы вы умерли сегодня, вы бы пошли на Небеса?» Я поблагодарил его, но это взволновало меня. Я вернулся в свой город и нашел индусского священника, но он не мог мне помочь, зато он дал мне совет: «Просто чтобы удовлетворить свое любопытство, пойди и поговори с миссионером в миссионерском доме в конце улицы». Это был судьбоносный совет, потому что в тот день миссионер привел меня ко Христу. Я немедленно бросил индуизм и начал учиться для служения. Я оставил дипломатическую службу, и вот я, по благодати Божьей, руковожу всеми этими миссионерами, и мы завоевываем сотни тысяч людей для Христа».
Наконец, восемь месяцев спустя, баптистский пастор Кристал Палас служил в Сиднее, в его южном пригороде Гаймейр. Он спросил баптистского служителя: «Знаете ли вы невысокого пожилого мужчину, который свидетельствует и раздает трактаты на Джордж Стрит?» Он ответил: «Знаю, его зовут мистер Генор, но я не думаю, что он все еще этим занимается, он слишком слаб и стар.» Проповедник сказал: «Я хочу с ним встретиться.»
Два вечера спустя они подошли к небольшой квартирке и постучались. Невысокий, хрупкий мужчина открыл дверь. Он усадил их и заварил чай, но был на столько слаб, что из-за дрожания расплескивал чай на блюдце. Лондонский проповедник поведал ему все истории, произошедшие за последние три года. Слезы текли по глазам невысокого старичка. Он сказал: «Моя история такова: я был рядовым матросом на австралийском военном корабле и вел распутную жизнь, но в моей жизни наступил кризис, я на самом деле зашел в тупик. Один из моих коллег, чью жизнь я буквально превращал в ад, оказался рядом, чтобы помочь мне. Он привел меня к Иисусу, и за сутки моя жизнь перевернулась, ночь превратилась в день, я был так благодарен Богу! Я обещал Ему, что буду делиться Иисусом в простом свидетельстве по меньшей мере с десятью людьми в день, как Бог будет давать мне силу. Иногда я был болен и не мог этого делать, но тогда в другие разы я наверстывал. Я не был параноиком в этом, но я делал это свыше сорока лет, а когда я вышел на пенсию, самым лучшим местом была Джордж Стрит – там были сотни людей. Я получал множество отказов, но многие люди вежливо брали трактаты. Сорок лет занимаясь этим, я до сегожняшнего дня ни разу не слышал об обращении хоть одного человека к Иисусу.»
Я бы сказал, что это точно посвящение. Это должна быть чистая благодарность и любовь к Иисусу, чтобы делать это, не слыша ни о каких результатах. Моя жена Маргарита сделала небольшой подсчет. Этот, не обладавший харизмой баптистский мужичок, повлиял на 146100 человек. И я верю, что то, что Бог показывал тому баптистскому проповеднику, было лишь самой верхушкой верхушки айсберга. Только Бог знает, сколько еще людей было приведено ко Христу.
Мистер Генор умер две недели спустя. Можете ли вы себе представить, за какой наградой он пошел домой на небеса? Я сомневаюсь, что его портрет мог бы когда-нибудь появиться в журнале Харизма. Вряд ли бы о нем когда-нибудь появилась похвальная статья с фотографией в журнале Билли Грэма «Решение», какими бы прекрасными ни были эти журналы. Никто, за исключением небольшой группы баптистов на юге Сиднея, не знал о мистере Геноре. Но я скажу вам - его имя было знаменито на Небесах. Небеса знали мистера Генора, и вы можете себе представить приветствия и красную ковровую дорожку и фанфары, которые встретили его дома!
