Я хочу, чтоб мы с тобой
Сели у окна …
Пусть для нас из тьмы ночной
Выплывет луна,
Засияют небеса
Множеством огней
И наполнят нам сердца
Красотой своей!
Мы же вспомним о былом, –
Как по жизни шли,
Как страдали, а потом
Истину нашли.
Вспомним близких и родных,
Тех, что далеко …,
Всех, для сердца дорогих,
Хоть и нелегко …
Мы помолимся за всех
И за их дела,
Но особенно за тех,
С кем судьба свела,
Кто помог на верный путь
Поскорее встать
И с прощением шагнуть
В мир и благодать …
Нам одна судьба дана,
Как одна душа, –
В чём-то может и трудна,
Но ведь хороша!..
И её благодарить
Буду вечно я
За подарок – вместе жить,
Искренне любя.
Обо всём, что мне дано,
Мы поговорим,
Но узорное окно
Прежде отворим … –
Пусть войдёт ночная мгла,
Обожжёт мороз,
Чтоб ты видеть не могла
Благодарных слёз …
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Оцените произведение:
(после оценки вы также сможете оставить отзыв)
2) Огненная любовь вечного несгорания. 2002г. - Сергей Дегтярь Это второе стихотворение, посвящённое Ирине Григорьевой. Оно является как бы продолжением первого стихотворения "Красавица и Чудовище", но уже даёт знать о себе как о серьёзном в намерении и чувствах авторе. Платоническая любовь начинала показывать и проявлять свои чувства и одновременно звала объект к взаимным целям в жизни и пути служения. Ей было 27-28 лет и меня удивляло, почему она до сих пор ни за кого не вышла замуж. Я думал о ней как о самом святом человеке, с которым хочу разделить свою судьбу, но, она не проявляла ко мне ни малейшей заинтересованности. Церковь была большая (приблизительно 400 чел.) и люди в основном не знали своих соприхожан. Знались только на домашних группах по районам и кварталам Луганска. Средоточием жизни была только церковь, в которой пастор играл самую важную роль в душе каждого члена общины. Я себя чувствовал чужим в церкви и не нужным. А если нужным, то только для того, чтобы сдавать десятины, посещать служения и домашние группы, покупать печенье и чай для совместных встреч. Основное внимание уделялось влиятельным бизнесменам и прославлению их деятельности; слово пастора должно было приниматься как от самого Господа Бога, спорить с которым не рекомендовалось. Тотальный контроль над сознанием, жизнь чужой волей и амбициями изматывали мою душу. Я искал своё предназначение и не видел его ни в чём. Единственное, что мне необходимо было - это добрые и взаимоискренние отношения человека с человеком, но таких людей, как правило было немного. Приходилось мне проявлять эти качества, что делало меня не совсем понятным для церковных отношений по уставу. Ирина в это время была лидером евангелизационного служения и простая человеческая простота ей видимо была противопоказана. Она носила титул важного служителя, поэтому, видимо, простые не церковные отношения её никогда не устраивали. Фальш, догматическая закостенелость, сухость и фанатичная религиозность были вполне оправданными "человеческими" качествами служителя, далёкого от своих церковных собратьев. Может я так воспринимал раньше, но, это отчуждало меня постепенно от желания служить так как проповедовали в церкви.
